Владыка забытого города. Этап первый: Поиск союзников. Год 3. Часть 4

Когда я проснулась, долго пыталась понять, где нахожусь. Высокие потолки комнаты, широкая и светлая комната. Кажется, утро уже наступило. Я начала перебирать в голове воспоминания о ночи. Неожиданно в голову пришла безумная мысль, и я резко развернулась, чтобы убедиться в том, что это лишь идея.

К сожалению, это была реальность. Я действительно видела его безмятежно спящее лицо перед собой. Я испугалась всего на несколько секунд, но его вид был настолько спокойным и мирным, что я тоже немного успокоилась.

Придя в себя, я начала медленно поворачиваться, чтобы сползти с кровати и убежать, но тут я услышала шорох за спиной.

- Ты не знаешь дороги домой, а тренировка во внешнем круге. Поспеши.

Я снова обернулась, но на этот раз увидела только затылок. Тренировка во внешнем круге? Что он имеет в виду? Я спрыгнула с кровати и с удивлением обнаружила, что спала в своей одежде, только без джинсов и кофты. Покрутив головой, я увидела какую-то одежду на стуле у стены. Подойдя к ней, я поняла, что это не моя одежда, но не отчаялась и решила порыться там.

Одевшись, я вышла из спальни. Трудно сказать, хотела ли я попасть поскорее домой? Хотела ли я покинуть это новое, еще не изведанное место? Хотела ли я забыть о его правителе и больше никогда не вспоминать обо всем, что случилось?

Выйдя из спальни, я осознала, что этот парень прав, и я совершенно не знаю, куда идти. Я даже не знаю, как выйти из замка, не говоря уже о пути домой. Но для начла нужно попасть во внешний круг. Там я, возможно, встречу разумного человека и объясню ему, что попала сюда случайно, попрошу объяснить, как добраться до дома…

С новыми силами я двинулась на поиски выхода из замка.

Владыка забытого города. Этап первый: Поиск союзников. Год 3. Часть 3

Король сидел на троне, а я сидела на его массивной ручке, и мы наблюдали за тем, как дети веселились у большого костра, разведенного прямо посреди каменной залы.

- Что здесь происходит? – спросила я, чувствуя усталость и желание прилечь.

- Сегодня праздник, - так же устало проговорил он.

- А при чем здесь я? – от усталости я быстро начинала раздражаться.

- Это праздник в твою честь, - тихо ответил король.

- Что? Почему? – удивилась я, даже немного забыв об усталости.

- Потому что я сказал им, что ты согласилась быть… - он слегка скосил на меня глаза и загадочно улыбнулся.

- Согласилась быть кем? – настороженно переспросила я. Мысленно перебирая то, на что я могла согласиться.

Он усмехнулся и закрыл глаза, а через секунду уже вскочил на трон, поставив ногу на мою руку так, чтобы я не могла отодвинуться, он быстро приблизился ко мне и горячо проговорил:

- Ты выйдешь за меня?

Я опешила и растерялась, глаза начали пытаться увернуться от его взгляда, но он только приближался все ближе, и прежде чем, он стал предельно близко, я успела сказать: «Нет!». Он тут же оказался в том же скучающем положении, в котором был до этого, а я вся дрожала от эмоций, переполняющих меня и, кажется, еще чуть-чуть и начала бы заикаться. Хотя я и пыталась не показывать смущения, он тихо рассмеялся:

- Боже, ты такая предсказуемая, - успокоившись, он посмотрел на меня более серьезно, но я так и не могла вымолвить хоть слово. – Раз не хочешь быть королевой, значит будешь защитницей!

Я задрожала еще больше:

- Что? Я не могу!..

- Можешь! – сказал он непреклонным тоном. – Ты же хочешь защитить этих несчастных сироток.

Его хитрая улыбка бесила меня. Я не верила в то, что такое вообще возможно. Пусть он и старше меня на пару лет, он не может быть настолько крут. Он не может требовать от меня стать воином в городе, которого официально не существует! К тому же, я пока что гражданка своей страны, хоть у меня и нет пока документов. Но я не могу отказать в защите этих детей.

- Можешь ничего не говорить, все написано на твоем лбу. Завтра утром начнешь свои тренировки.

Как мы пытались жить. Часть первая. Вспомни свои грехи.

В тот день все было как обычно, и я еще ни о чем не знала, просто темнело, и я возвращалась домой на автобусе. Все началось, когда я проснулась ночью, от ужасного ощущения холодной слизи, тянувшейся по моей руке. Я все поняла, как только увидела это маленькое чудовище, несущее на своих клыках саму смерть.

Казалось, что моя голова наполнилась знаниями обо всех тех, кто видел это существо раньше, и что случалось с ними потом, я видела, что они делали ради того, чтобы выжить и клялась, что никогда бы не поступила так. Но время прошло, и клыки уже впились в мою шею.

Мое сознание будто стало частью одной большой сети, в которой можно было беспрепятственно общаться постоянно, и сразу я услышала голос, который слышало много, очень много людей до меня. Одни и те же слова, каждый раз, слова Элис. Ее радушное предложение жизни, как маленького продавца времени, времени в мире живых.

- Теперь в твоем организме яд, он убьет тебя на третью ночь… Но если ты хочешь жить, можешь выполнить три моих просьбы, тогда я излечу тебя, и ты сможешь вернуться к жизни, забыв обо всем этом, - вот и все, что сказала мне Элис, она дала мне время на раздумья, ведь я уже знала, чего она попросит.

Весь следующий день я думала о том, что никогда не поддамся, не сделаю того, чего она просит, и лучше умру сама, но не поддамся ей, не стану ее пешкой на три дня.

Но к ночи с удивлением обнаружила, как иду по темному безлюдному парку, иду, и слышу в голове голос Элис, о том, куда мне нужно идти, что сделать, как сделать... И моя рука уже топит в фонтане ребенка, я кричу, плачу, вырываюсь, но моя рука, кажется, мне уже не принадлежит, как и все тело. Кажется, что я испытываю в разы больше страха, чем та мертвая девочка. Хочется плакать, бежать и кричать, почему это все случилось именно со мной. Бесконечная истерика длиной в три дня. Бесконечный бег, пока Элис не скажет остановиться и убить еще кого-то. Бегу и боюсь оглянуться, боюсь увидеть погоню. В голову лезут мысли «Неужели все убийцы посланы Элис, неужели нет виновных, нет грешников в нашем мире? Неужели все они, как я, и я, как все эти убийцы». Я знала, что не одинока, но чувство, что никто не сможет понять мой страх, усиливалось с каждой секундой, и я молилась, наверное, в первый раз по-настоящему, в серьез молилась, чтобы все закончилось поскорее. Потому что я чувствовала, как страх и боль разъедают меня изнутри, и я была почти уверена, что это никак не связано с тем, что в моем теле яд.

Не помню, как провела свой второй день, как провела вторую ночь, помню только квартиру с тремя комнатами, в которой жило три семьи, и все семьи из одного человека. Наверное, я убила кого-то из них, уже ничего не помню, только страх и чувство ветра, бьющего в лицо от быстрого бега.

Не помню и третий день, наверное, где-то спала, когда-то же я должна спать, но все как в тумане, это странно, последние мои дни в мире живых я провела вот так, даже не помня, кто я и что делаю. Все эта Элис, это все она своими просьбами, испортила последние три дня, превратив их в сущий ад.

Отчетливо помню третью ночь, когда я должна была убить сразу двоих, это были эмигранты, живущие здесь уже пару лет, в одной комнате, муж и жена. Странная была парочка. Я попросила их показать мне свою комнату, а они попросили меня найти их документы, волновались, что их поймают. Лучше бы волновались обо мне. Сама я тогда была почти счастлива, ведь это был последний день, когда я должна была выполнить просьбу Элис. Хотя мне и было страшно ужасно, и руки тряслись, перебирая бумаги, я успокаивала себя разговорами с Элис, заставляла ее постоянно говорить со мной, и без зазрения совести просила о помощи, как с поиском документов, так и с убийством. Элис говорила, что я должна убить обоих голыми руками, но я не слушала ее, нашла лезвие из швейного набора и спрятала его в ладошке. Какая ирония, ведь именно таким я порезалась в детстве.

До последнего момента просила Элис помочь мне убить их, и она помогла мне. Я кинула два тела в окно, это был первый этаж и под окном там жила свора собак, на которых я и понадеялась. В теле чувствовалась легкость избавления от этого бесконечного проклятья Элис. Но она остановила меня и спросила, могу ли я так работать еще девять ночей, я вспомнила весь ужас, пережитый в последние три дня, представила, что мне придется прожить так еще девять дней, и, конечно же, отказалась, попросив Элис вылечить меня, но она сказала:

- Подойди к столу. Видишь, стоят четыре тарелки. Возьми их, и отдай четырем людям. В трех из них яд, а в четвертой простая еда, дай им самим выбрать свою судьбу. Каждый, кто съест яд, повторит твою судьбу. Ты готова пожертвовать жизнями троих, чтобы освободиться? Ведь даже если ты проработаешь за них дни, потом ты должна будешь взять в три раза больше тарелок, и все равно придешь к ним.

Я взяла тарелки почти бездумно, потому что в здравом уме не смогла бы запустить этот механизм. Только теперь я смутно вспоминала, что и сама когда-то видела такую тарелку и ела из нее. Так вот, как я попала в эту сеть, кто-то выбрал меня для этого…

Хладная земля. Глава 2.

Мою семью в лесу представляю только я, поэтому мне отведен мизерный клочек земли для собирательства и охоты, но на деревьях там почти ничего не растет, если не считать молодой дикой яблони, которую посадила еще моя мать. Ее долю леса отдали Хелене, которая имеет двух дочерей. В ночь, когда мама умерла от мора, я спряталась в нашей части леса, на раскидистом дереве. Но утром Хелена нашла и отругала меня, обозвав болезной, велев никогда не соваться на чужую территорию. Вообще с течением времени, почти все наши растения перестали плодоносить из-за постоянного холода, но, как и люди, растения приспосабливаются к условиям жизни, поэтому что-то где-то нам удается добыть. Конечно, для нашей жизни важны животные. В большей мере скот, который может выжить в подобных условиях. В меньшей животные, живущие в лесу. Многие семьи имеют одного или несколько оленей. Они очень приспособлены к нашей жизни и полезны. Олень может быть ездовым животным, с него можно получить шерсть, молоко и мясо. Он может искать съедобные растения в лесу, а его чуткий слух помогает охотиться и охранять спящего хозяина. Но в такой пользе есть и минус, ведь он очень дорого стоит, и нужно где-то ему тоже жить. Когда мама была еще жива, у нас был олень, высокий и красивый, с большими чистыми глазами, он был очень умным и смелым. Но когда мама умерла, у нас забрали его, так как мы все равно не могли управлять им. Постепенно и от нашего дома осталась только маленькая избушка, но это еще ничего не значит. Моя мать умерла от мора, а сейчас и мой отец болен, не знаю, сможет ли он пережить следующий гон…

Я ставлю ногу на лед, находя сцепление. До леса бежать всего несколько минут, нужно успеть вернуться на свою часть леса до рассвета, когда все проснутся. Сугробы вокруг каждого дома, но дорога в поселении утоптана до самого льда. В лесу по-другому. Там проторена только пара мелких тропинок, все остальное бесконечный снег.

Я останавливаюсь у первого дерева и настораживаюсь. Я никогда не ходила по лесу ночью. Сейчас он кажется огромным неповоротливым зверем, темные силуэты деревьев переплетаются, угрожая вот-вот схватить тебя за рукав, захрустеть, рассказать всем ночным хищникам, где я.

Стою в оцепенении, не решаясь выбрать тропу и оставить следы, в моих глазах все еще Хелена. Обжигающая волна разбегается от сердца. Решительно стаскиваю зубами варежки и цепляюсь за ближайшее дерево. Карабкаюсь, пытаюсь сжаться в струну, но ветки все равно цепляются за сумку и лук. Приходится останавливаться и распутывать ремни. Через четверть часа я уже вижу красные искры в проблесках зари. Нужно торопиться.

Ветви рябины очень тонкие, мне приходится собирать ягоды, сидя на другом дереве. Торопливо наполняю холодные варежки и снова поднимаюсь ближе к кроне. Снова смотрю на восход. Как завороженная. Кто-то неторопливо смывает остатки ночи с неба. Я пытаюсь сориентироваться и понять, в какой стороне моя земля. Краешек солнца лениво выглядывает из-за кромки леса и растекается по нему, как сверкающая яичница. Двигаюсь вглубь леса, и немного на север, надеясь вскоре узнать свои деревья. На рассвете все становится более различимым, и я с сомнением касаюсь коры незнакомого дерева. Правильно ли я выбрала направление? Снова останавливаю взгляд на востоке. Солнце уже принимает более отчетливые очертания, и я начинаю двигаться быстрее.

Слышу хруст позади и останавливаюсь. Вытягиваюсь в струну, чтобы увидеть нарушителя тишины, но лучше бы я этого не делала. Высокий силуэт Хелен уверенно движется в мою сторону. Не знаю, с ней ли ее дочери, но я не могу ничего, кроме того, чтобы замереть.

Закрываю глаза и стараюсь не дышать, может случиться так, что она просто не заметит меня. Облизываю пересохшие губы, вжимая руку в кору, заставляя себя чувствовать закоченевшие пальцы и держаться крепче. Вся обращаюсь в слух и четко отслеживаю перемещение Хелены. Шаг, еще шаг, скоро она доберется и до меня. Не могу сдерживать себя и открываю глаза. До боли сжимаю кору и, оторвав кусок, с силой бросаю его в противоположную сторону. Из-за взмаха теряю равновесие и соскальзываю вниз, на большой камень. Слышу свист стрел и, оттолкнувшись одним упругим движением, легкой ланью пускаюсь в рысь. Петляя между деревьями, я почти не чувствую ног, не чувствую тяжести и притяжения, только легкость и ветер, вырезающий снежинки на моем лице.

Но птице не лететь долго там, где есть охотник, и стрела мягко касается моей кожи, описывая перьями четкий и прекрасный рисунок. Кровь прыскает алыми бусинами, и их подхватывает пурга, окрашиваясь в цвет закатного неба.

Я падаю, падаю с неба на землю. Ноги тянут меня вниз, и я с трудом делаю теперь шаги, цепляюсь за ветви, прижимаю руку к ране, пытаясь не оставлять кровавого следа, но уже поздно…