Мы стояли посреди шумного лагеря отряда наемников. Повсюду
стояли палатки, повсюду сновали люди, сотни, тысячи. Сколько же их? Они все
улыбались мне. Не кланялись, не здоровались, не обращались ко мне, просто
улыбались. Было очень шумно и пыльно. В воздухе сильный запах металла, гари и
крови, постоянный лязг, грохот и крики людей, которые переговаривались в этом
шуме. Здесь очень много мужчин, женщин почти нет. Многие одеты в какие-то
лохмотья, но я вижу много брони и оружия.
Я поднял руку и начал рассматривать свою ладонь. Белая кожа,
прямо как у меня, но… я потер подушечки пальцев друг о друга, чувствуется, что
он часто берет в руки оружие. Я прикоснулся рукой к груди и поднял прядь волос.
Цвет действительно отличается от моих, холодный. Я перебирал их пальцами,
пытаясь определить плотность. Мы жили в разное время, так что он мыл их
каким-то сухим мылом в лучшем случае, в отличие от меня. Но я чувствую, что они
такие же тонкие и прямые, как у меня.
Я поднял взгляд, почувствовав, что Лев смотрит на меня.
Сейчас он выглядел гораздо младше. Да, ведь Эмет старше его на десять лет. Он
поманил меня за собой. Я пошел. На мне были высокие сапоги, все посеревшие от
пыли. Небольшой каблук делал мои шаги звонкими, все оборачивались, когда я
проходил мимо. Наконец, мы вошли в один из шатров. Внутри было сумрачно. Из
всех предметов мебели была только небольшая кровать, деревянный стол и пара
лавок. Лев указал мне на зеркало, которое стояло в складках ткани шатра. Я
выглядел куда чище и опрятнее, чем все в этом лагере вместе взятые.
- Мы жили здесь? – спросил я Льва, устроившегося на крае
кровати.
- Не здесь, везде. Мы шли туда, куда ты говорил и ставили
лагерь там, - ответил он.
- Не слишком гигиенично, - заметил я с некоторой долей
брезгливости.
- Средняя продолжительность жизни 40 лет, - с усмешкой
заметил Лев.
- Я любил тебя? – спросил я, снова поворачиваясь к нему. Он
прикрыл глаза и облизнул губы, как будто это было не тем, о чем он хотел
говорить.
- Я не знаю, - медленно ответил он, как будто хотел вложить
в эти три слова куда больше, чем они значили.
- Как ты думаешь? – переформулировал вопрос я.
- Тогда я думал, что любил. Хотя бы, как брата, хотя бы, как
зверушку…
- А сейчас? – спросил я. Лев грустно улыбнулся и отвел
взгляд.
- Сейчас я думаю, что ты ждал, пока я подросту, чтобы
сдавать меня в аренду своим клиентам, - тихо ответил он. Я уже пожалел, что
затеял этот разговор. – Но… возможно, общая боль могла бы сблизить нас. Мы
могли бы быть вместе, но ты ушел слишком рано, - добавил он, переводя на меня
взгляд. Почему-то я почувствовал укол вины.
- Значит, я любил дочь императора? – перевел я разговор в
другое русло.
- Я не думаю, что ты любил ее. Скорее, ты ее просто хотел, -
ответил он. Голос Льва начал подрагивать. Похоже, все это давило на его
психику.
- Что было потом? – снова задал вопрос я.
- Дочь императора залетела от тебя. Думаю, поэтому твое
наказание так ужесточили. Возможно, от вас пошел род, в котором родился Селфин.
Но у тебя еще были дети. В отряде была женщина, которую ты спас так же, как
меня. Она собрала отряд и вытащила тебя, а потом увезла и ухаживала за тобой…
до конца твоих дней, я полагаю.
- Покажи мне то место, - попросил я, прерывая его монолог.
Мы перенеслись к стене дворца, которая показалась мне
странно знакомой.
- Вон…
- Подожди, - остановил его я. Эта стена определенно есть в
моей памяти, но где и почему? Я легко оторвался от земли и поднялся к одному из
окон. Лев поднялся вслед за мной.
- Это ее окно, ты помнишь его? – с некоторым удивлением
спросил он. Я постучал по стеклу, знакомый звук отозвался в моем мозгу.
- В тот день был ливень, - коротко произнес я. – Моя одежда
промокла. Она открыла мне окно и спросила, где мой зонт.
- Что было потом? – спросил Лев. Я смотрел сквозь стекло,
понимая, что там только темнота, потому что он не был там. Но я знал, как
выглядела ее кровать. Знал мягкость ее простыней, упругость ее кожи, звуки ее
стонов, приглушенные моей рукой.
- Она любила меня, - ответил я.
- Что?
- Мы встретились на балу, который давал император, - снова
произнес я то, что вспомнил.
- Ты помнишь, что было после этого? – продолжал допрашивать
меня Лев.
- Первые пару недель очень смутно, потом вообще пустота…
Помню потом еще женщину с темными волосами и детские крики.
- А что было до этого, ты помнишь? – подрагивающим голосом
спросил он. Как будто спрашивая помню ли я кого-то кроме женщин. Я напрягся,
пытаясь вспомнить, что было до того, как я пришел к этому окну. В памяти
всплыло то, что рассказывал мне Лев. Теперь я вспомнил, что во время его
рассказа в моей голове всплывали подозрительно яркие картинки. Я поднял руку и
коснулся своего виска.
- Я обрезал прядь вот здесь и отдал тебе, - тихо произнес я.
– То, на что я шел, было эгоистичным желанием. Я не знал, вернусь ли обратно в
отряд, - тихо произнес я, вспоминая невероятную тяжесть на своем сердце.
- Но почему ты сделал это? – снова спросил Лев.
- А ты не понимаешь? – с грустной усмешкой спросил я. – Всю
свою жизнь я выполнял чьи-то прихоти. Всю жизнь я терпел и в один прекрасный
момент, наверное… я просто не смог больше… вынести этого. Может быть, это было
чем-то вроде самоубийства, может быть, я хотел того, что случилось со мной
после этого, но я делал это ради себя.
Комментариев нет:
Отправить комментарий