Владыка чумных земель. Битва королей. Часть 4. Глава 37.

Я приходил в восторг от наших отношений с Селом. Только с ним они могли быть такими разносторонними. Мы играли друг с другом иногда поддаваясь, иногда атакуя. Все в Селе было прекрасно, от кончиков пальцев до кончиков волос, от повиновения до повелевания, от дешевой майки до дорогого костюма.

Я сидел на полу в баре рядом с его ногой. На нем был черные брюки и рубашка, резко контрастирующие с его волосами, спускающимися по плечу тонкой полоской света. На мне были все те же темные джинсы и светлая майка, только теперь добавилась простая лента на шее под цвет джинсов, как у маленького щенка.

Я поскреб пальцами по его коленке и тихо поскулил. Сел перевел взгляд с книги на меня. Он коротко лизнул свой палец и положил его мне в рот. Вино растеклось жаром по моим венам. Ты роскошен, Сел. Любую роль ты играешь так блестяще, как будто жил в ней всю жизнь.

Я закрыл глаза, наслаждаясь его размеренным дыханием, скрипом барной стойки, шелестом страниц, плеском вина. Когда-то и он сидел вот так рядом со мной. Тогда мы тоже не виделись долгое время, но теперь… Не хочу, чтобы что-то еще мешало нам. Не хочу думать об обстоятельствах. Я провел большим пальцем по гладкой поверхности кольца. Я наконец-то смог выбраться из своей темницы, в которой ты пленила меня, моя госпожа. Как только я поймал тебя в клетку времени, ты потеряла силы, что могли сдержать меня.

Я тихо выскользнул из комнаты и снова вернулся в спальню. Я поднял голову вверх, наблюдая за ровным солнечным светом, что слепил и заставлял отвести взгляд. Мои ноги оторвались от земли и преодолели сияющую границу.

Горация спала здесь, в этой темнице из света. Ее длинное платье развевали случайные порывы воздуха, которые иногда заглядывали сюда. Кожа была бледной и холодной, глаза были плотно закрыты. Я наклонился и прикоснулся щекой к ее холодной шее. Вся моя, теперь точно навсегда. Здесь тебя никто не отыщет, ты не сможешь больше убивать меня, а я смогу наслаждаться тобой сколько угодно.

Мои руки обвили ее тонкую талию, а клыки пронзили лед. Такой знакомый вкус крови, ни сладкий, ни соленый, терпкий и колючий, как ты сама. Я поднял голову наверх, наблюдая за тем, как капли крови исчезают в потоках света.

Ты ведь не танцевала со мной, потому что не любила? Я опустил взгляд, поправляя растрепавшиеся на ветру волосы. Я украл тебя из жизни по своей прихоти, уничтожил все, что могло позволить тебе сбежать. Я до сих пор не знаю хотел я тебя или же призрака из прошлого. Теперь я получил более преданную игрушку, так что тебе придется пока постоять на полке, чтобы не беспокоить его.

Да, я эгоист, да, я плохой, да, я ужасный. Но я сдержу слово, данное себе самому. Я слишком долго жил, пытаясь угодить кому-то, теперь я буду исполнять все свои желания без исключения.

Я вернулся в бар. Сел все еще читал в кресле. Я подошел ближе, устраиваясь на полу рядом с ним. Я дождался, когда он снова прикоснется губами к бокалу, и надавил на ножку, заставляя его выпить все содержимое. Он поддался, опуская на меня удивленный взгляд. Я подождал, когда бокал снова встанет на стойку, и запрыгнул на его колени.

- Ты достаточно пьян, чтобы танцевать со мной? -  спросил я, приближаясь к нему. Он должен был быстро пьянеть и так же быстро трезветь, так что мне надо быть успеть в этот промежуток.

- Для этого я всегда достаточно пьян, - улыбнулся он, сладко прищурившись. Я наклонился и поцеловал его за это выражение лица.

- Ты уже танцевал с Шарлоттой, теперь моя очередь танцевать с Финэ, - сообщил я, поднимаясь. Сел рассмеялся. Он всегда много смеялся, когда был пьян.

- Хорошо, - согласился он. Сел так прелестно превращался, особенно когда пьян. Его точеные черты неспешно утончаются, по очереди обволакиваясь чуть заметным сиянием. Я взял Финэ за руку и повел в большой зал. Мне не хотелось сдерживаться в небольшом пространстве. Каблуки Финэ стучали за моей спиной, заставляя мое сознание заливаться светом.

- А музыка? – спросила она, осматривая зал. В свете множества огней ее кожа сияла, глаза искрились, а ее тонкие пальцы, скромно убирающие выбившиеся пряди за ухо, сводили меня с ума.

- Есть кое-что получше, - улыбнулся я.