В
тот день все было как обычно, и я еще ни о чем не знала, просто темнело, и я
возвращалась домой на автобусе. Все началось, когда я проснулась ночью, от
ужасного ощущения холодной слизи, тянувшейся по моей руке. Я все поняла, как
только увидела это маленькое чудовище, несущее на своих клыках саму смерть.
Казалось,
что моя голова наполнилась знаниями обо всех тех, кто видел это существо
раньше, и что случалось с ними потом, я видела, что они делали ради того, чтобы
выжить и клялась, что никогда бы не поступила так. Но время прошло, и клыки уже
впились в мою шею.
Мое
сознание будто стало частью одной большой сети, в которой можно было
беспрепятственно общаться постоянно, и сразу я услышала голос, который слышало
много, очень много людей до меня. Одни и те же слова, каждый раз, слова Элис.
Ее радушное предложение жизни, как маленького продавца времени, времени в мире
живых.
-
Теперь в твоем организме яд, он убьет тебя на третью ночь… Но если ты хочешь
жить, можешь выполнить три моих просьбы, тогда я излечу тебя, и ты сможешь
вернуться к жизни, забыв обо всем этом, - вот и все, что сказала мне Элис, она
дала мне время на раздумья, ведь я уже знала, чего она попросит.
Весь
следующий день я думала о том, что никогда не поддамся, не сделаю того, чего
она просит, и лучше умру сама, но не поддамся ей, не стану ее пешкой на три
дня.
Но
к ночи с удивлением обнаружила, как иду по темному безлюдному парку, иду, и
слышу в голове голос Элис, о том, куда мне нужно идти, что сделать, как сделать...
И моя рука уже топит в фонтане ребенка, я кричу, плачу, вырываюсь, но моя рука,
кажется, мне уже не принадлежит, как и все тело. Кажется, что я испытываю в
разы больше страха, чем та мертвая девочка. Хочется плакать, бежать и кричать,
почему это все случилось именно со мной. Бесконечная истерика длиной в три дня.
Бесконечный бег, пока Элис не скажет остановиться и убить еще кого-то. Бегу и
боюсь оглянуться, боюсь увидеть погоню. В голову лезут мысли «Неужели все
убийцы посланы Элис, неужели нет виновных, нет грешников в нашем мире? Неужели
все они, как я, и я, как все эти убийцы». Я знала, что не одинока, но чувство,
что никто не сможет понять мой страх, усиливалось с каждой секундой, и я
молилась, наверное, в первый раз по-настоящему, в серьез молилась, чтобы все
закончилось поскорее. Потому что я чувствовала, как страх и боль разъедают меня
изнутри, и я была почти уверена, что это никак не связано с тем, что в моем
теле яд.
Не
помню, как провела свой второй день, как провела вторую ночь, помню только квартиру
с тремя комнатами, в которой жило три семьи, и все семьи из одного человека.
Наверное, я убила кого-то из них, уже ничего не помню, только страх и чувство
ветра, бьющего в лицо от быстрого бега.
Не
помню и третий день, наверное, где-то спала, когда-то же я должна спать, но все
как в тумане, это странно, последние мои дни в мире живых я провела вот так,
даже не помня, кто я и что делаю. Все эта Элис, это все она своими просьбами,
испортила последние три дня, превратив их в сущий ад.
Отчетливо
помню третью ночь, когда я должна была убить сразу двоих, это были эмигранты,
живущие здесь уже пару лет, в одной комнате, муж и жена. Странная была парочка.
Я попросила их показать мне свою комнату, а они попросили меня найти их
документы, волновались, что их поймают. Лучше бы волновались обо мне. Сама я
тогда была почти счастлива, ведь это был последний день, когда я должна была
выполнить просьбу Элис. Хотя мне и было страшно ужасно, и руки тряслись,
перебирая бумаги, я успокаивала себя разговорами с Элис, заставляла ее
постоянно говорить со мной, и без зазрения совести просила о помощи, как с
поиском документов, так и с убийством. Элис говорила, что я должна убить обоих
голыми руками, но я не слушала ее, нашла лезвие из швейного набора и спрятала
его в ладошке. Какая ирония, ведь именно таким я порезалась в детстве.
До
последнего момента просила Элис помочь мне убить их, и она помогла мне. Я
кинула два тела в окно, это был первый этаж и под окном там жила свора собак,
на которых я и понадеялась. В теле чувствовалась легкость избавления от этого
бесконечного проклятья Элис. Но она остановила меня и спросила, могу ли я так
работать еще девять ночей, я вспомнила весь ужас, пережитый в последние три
дня, представила, что мне придется прожить так еще девять дней, и, конечно же,
отказалась, попросив Элис вылечить меня, но она сказала:
-
Подойди к столу. Видишь, стоят четыре тарелки. Возьми их, и отдай четырем
людям. В трех из них яд, а в четвертой простая еда, дай им самим выбрать свою
судьбу. Каждый, кто съест яд, повторит твою судьбу. Ты готова пожертвовать
жизнями троих, чтобы освободиться? Ведь даже если ты проработаешь за них дни,
потом ты должна будешь взять в три раза больше тарелок, и все равно придешь к
ним.
Я
взяла тарелки почти бездумно, потому что в здравом уме не смогла бы запустить
этот механизм. Только теперь я смутно вспоминала, что и сама когда-то видела
такую тарелку и ела из нее. Так вот, как я попала в эту сеть, кто-то выбрал
меня для этого…
Комментариев нет:
Отправить комментарий