Когда
каждое утро совершаешь одни и те же действия, невольно каждому в голову придет
мысль о рутине. Когда совершаешь одни и те же действия каждый день – это
рутина, а когда совершаешь одни и те же действия каждую неделю – это работа.
Так
думала одна молодая девушка, садясь в почти прозрачную кабинку скоростного
поезда. О рутине она думала, наверное, потому, что скоростной поезд чуть ли не
единственное средство передвижения здесь. Пешком добраться от дома до работы
решительно не возможно. Даже не из-за дальности дистанции, может быть, если
прочертить диагональю в плоскости, будет не сильно далеко, но при этом между
этажами переместиться на своих двоих решительно невозможно. Наверное, поэтому
поезд стоил так дорого – 30 капель крови, на такую сумму можно объесться или
развлечься.
Девушка
покорно следила за заполнением индикатора платы. Конечно, при более дальних
дистанциях придется доплачивать, но до работы хватит и этого. Автоматически
введя адрес, девушка постаралась устроиться поудобнее в тесной кабине, в ней не
было ничего, кроме неудобной скамейки и стеклянных стен с пяти сторон, со спины
была белая пластина , служившая спинкой скамейки.
Компьютер
тихо зажужжал, вычисляя маршрут. Девушка
с досадой начала размышлять о том, что можно было уже, наконец, ввести чиповую
систему, как у людей. Послышался скрежет, это выстраивался поезд из кабин,
отправленных по тому же маршруту.
Обзор
спереди загородила другая кабина и поезд начал подготовку к запуску. Девушка
нетерпеливо закрыла глаза, в ожидании прибытия и расформировки поезда,
необходимой для выхода.
На
несколько секунд звук пропал, затем снова послышался скрежет, говорящий теперь
о расформировании. Девушка поспешно выскочила из кабины и размяла спину.
Отогнув воротничок рубашки, она посмотрела на индикатор оставшейся крови.
-
М-да, при моей должности мне должны платить приличнее, так и до низа скатиться
не трудно.
Девушка
поспешно двинулась в небольшую комнату с плотными стенами, которая служила
бункером по назначению и раздевалкой во все остальное время. Достав все
необходимое и, сложив в сумку, она двинулась к выходу, чувствуя, что опоздала.
Попытаться
увернуться от штрафа то же самое, что пытаться обойти крокодила со стороны
хвоста, все равно либо заденет, либо зацепит, но когда она добралась до
маленького ларька с едой, который стоял рядом с границей, она почувствовала
нечто странное, хотя бы в том, что на нее даже никто не взглянул.
Спешно
перейдя через границу, девушка почувствовала тот же укол, что и обычно. Отогнув
воротничок снова, она с удивлением отметила некоторое его замешательство и
снятие всего 3 капель крови. Хотя должны были снять 5. Это было странно
настолько, насколько было возможным. Здесь слова странно почти никогда и не
было.
Добежав
до первой точки, девушка заметила оживление, среди мучеников и, отвлекшись,
врезалась в своего коллегу.
-
Что-то случилось? – девушка потерла лоб и осторожно посмотрела наверх, надеясь
обойти разговор об опоздании.
- О
чем это ты? – невозмутимо спросил юноша.
-
Сегодня как-то странно все, - продолжила уводить в сторону разговор девушка.
-
Ничего странного нет.
-
Тогда почему никого на границе не было и в ларьке? – снова спросила она, думая
о том, что придется спросить про штраф.
- О
чем ты говоришь, все как всегда, – твердо ответил он. На этот раз он опустил
взгляд на свою коллегу, строго посмотрев на нее через стекла очков, которые в
этот момент казались еще более суровыми.
Девушка
замолчала. До нее постепенно доходило, почему он не хочет ничего говорить.
Видимо кто-то уже проболтался, поэтому среди мучеников такое оживление, но и
сама она не узнает, пока не подойдет смена на сектор.
Внезапно
юноша оторвал взгляд от бумаг и со всей силы хлестнул плетью, висящей на его
руке.
- Ну что разгалделись?! Конца тьмы
дожидаетесь? Живо за работу! – яростный крик заставил девушку встрепенуться и
вспомнить о своих обязанностях надзирателя.
-
Сколько мы сегодня в этом секторе? – спросила она, желая отвлечься от темы.
-
Здесь мы 4 часа, пока не придет смена, - не отрывая взгляда от бумаг, ответил он.
Девушка
облегченно вздохнула, прелесть работы надзирателя состоит в том, что никогда
заранее не знаешь, на какой сектор поставят. Конечно, они были назначены в
отделенный сегмент, но там было достаточно секторов, некоторые из которых были
интересными.
В
старые времена мученики бездельничали и только карались, теперь же мученики
являются «низом», к которому принадлежат не только они. Низ занимается здесь
всей черной работой и получает за это капли крови на жизнь. Низ не имеет прав,
что-либо покупать или отдыхать, только существовать и работать, низ даже не
имел рангов, поэтому всегда оставался низом.
Теперь
работа надзирателей стала проще и интереснее, ведь раньше мученики делали все
время одно и то же. Теперь же сверху спускается план работ, который все должны
выполнять.
Надзиратели
оставили себе одну радость развлечения…. Девушка улыбнулась и снова посмотрела
наверх.
-
Три тысячи шестьсот первый.
-
Чего тебе?
-
Плеть так не идет к твоей рубашке и брюкам… - засмеялась она.
Комментариев нет:
Отправить комментарий