Мерцание в темноте. Вступление

Когда каждое утро совершаешь одни и те же действия, невольно каждому в голову придет мысль о рутине. Когда совершаешь одни и те же действия каждый день – это рутина, а когда совершаешь одни и те же действия каждую неделю – это работа.

Так думала одна молодая девушка, садясь в почти прозрачную кабинку скоростного поезда. О рутине она думала, наверное, потому, что скоростной поезд чуть ли не единственное средство передвижения здесь. Пешком добраться от дома до работы решительно не возможно. Даже не из-за дальности дистанции, может быть, если прочертить диагональю в плоскости, будет не сильно далеко, но при этом между этажами переместиться на своих двоих решительно невозможно. Наверное, поэтому поезд стоил так дорого – 30 капель крови, на такую сумму можно объесться или развлечься.

Девушка покорно следила за заполнением индикатора платы. Конечно, при более дальних дистанциях придется доплачивать, но до работы хватит и этого. Автоматически введя адрес, девушка постаралась устроиться поудобнее в тесной кабине, в ней не было ничего, кроме неудобной скамейки и стеклянных стен с пяти сторон, со спины была белая пластина , служившая спинкой скамейки.

Компьютер тихо зажужжал, вычисляя маршрут.  Девушка с досадой начала размышлять о том, что можно было уже, наконец, ввести чиповую систему, как у людей. Послышался скрежет, это выстраивался поезд из кабин, отправленных  по тому же маршруту.

Обзор спереди загородила другая кабина и поезд начал подготовку к запуску. Девушка нетерпеливо закрыла глаза, в ожидании прибытия и расформировки поезда, необходимой для выхода.

На несколько секунд звук пропал, затем снова послышался скрежет, говорящий теперь о расформировании. Девушка поспешно выскочила из кабины и размяла спину. Отогнув воротничок рубашки, она посмотрела на индикатор оставшейся крови.

- М-да, при моей должности мне должны платить приличнее, так и до низа скатиться не трудно.

Девушка поспешно двинулась в небольшую комнату с плотными стенами, которая служила бункером по назначению и раздевалкой во все остальное время. Достав все необходимое и, сложив в сумку, она двинулась к выходу, чувствуя, что опоздала.

Попытаться увернуться от штрафа то же самое, что пытаться обойти крокодила со стороны хвоста, все равно либо заденет, либо зацепит, но когда она добралась до маленького ларька с едой, который стоял рядом с границей, она почувствовала нечто странное, хотя бы в том, что на нее даже никто не взглянул.

Спешно перейдя через границу, девушка почувствовала тот же укол, что и обычно. Отогнув воротничок снова, она с удивлением отметила некоторое его замешательство и снятие всего 3 капель крови. Хотя должны были снять 5. Это было странно настолько, насколько было возможным. Здесь слова странно почти никогда и не было.

Добежав до первой точки, девушка заметила оживление, среди мучеников и, отвлекшись, врезалась в своего коллегу.

- Что-то случилось? – девушка потерла лоб и осторожно посмотрела наверх, надеясь обойти разговор об опоздании.

- О чем это ты? – невозмутимо спросил юноша.

- Сегодня как-то странно все, - продолжила уводить в сторону разговор девушка.

- Ничего странного нет.

- Тогда почему никого на границе не было и в ларьке? – снова спросила она, думая о том, что придется спросить про штраф.

- О чем ты говоришь, все как всегда, – твердо ответил он. На этот раз он опустил взгляд на свою коллегу, строго посмотрев на нее через стекла очков, которые в этот момент казались еще более суровыми.

Девушка замолчала. До нее постепенно доходило, почему он не хочет ничего говорить. Видимо кто-то уже проболтался, поэтому среди мучеников такое оживление, но и сама она не узнает, пока не подойдет смена на сектор.

Внезапно юноша оторвал взгляд от бумаг и со всей силы хлестнул плетью, висящей на его руке.

     - Ну что разгалделись?! Конца тьмы дожидаетесь? Живо за работу! – яростный крик заставил девушку встрепенуться и вспомнить о своих обязанностях надзирателя.

- Сколько мы сегодня в этом секторе? – спросила она, желая отвлечься от темы.

- Здесь мы 4 часа, пока не придет смена, - не отрывая взгляда от бумаг, ответил он.

Девушка облегченно вздохнула, прелесть работы надзирателя состоит в том, что никогда заранее не знаешь, на какой сектор поставят. Конечно, они были назначены в отделенный сегмент, но там было достаточно секторов, некоторые из которых были интересными.

В старые времена мученики бездельничали и только карались, теперь же мученики являются «низом», к которому принадлежат не только они. Низ занимается здесь всей черной работой и получает за это капли крови на жизнь. Низ не имеет прав, что-либо покупать или отдыхать, только существовать и работать, низ даже не имел рангов, поэтому всегда оставался низом.

Теперь работа надзирателей стала проще и интереснее, ведь раньше мученики делали все время одно и то же. Теперь же сверху спускается план работ, который все должны выполнять.

Надзиратели оставили себе одну радость развлечения…. Девушка улыбнулась и снова посмотрела наверх.

- Три тысячи шестьсот первый.

- Чего тебе?

- Плеть так не идет к твоей рубашке и брюкам… - засмеялась она.